Я проснулась в пещере. От громкого детского кипиша.
— Вставай, мама, быстрее!
Мой сын обычно долго копается с одеждой.
Тут он сам натягивает на свою термопижаму теплый спортивный костюм секунд за 20.
Дочка делает тоже самое быстрее.
И выбегают из пещеры.
Я лениво тянусь на выдолбленной в камне кровати.
Мне хорошо спалось в скале, в маленьком темном пространстве, как будто сон мой стерегли духи земли.
Достаю себя из под теплого тяжелого одеяла, накидываю халат, беру чашку остывающего кофе, который оставил для меня муж на деревянном столике у зеркала. И выхожу из пещеры.
Уже светло и морозно.
Дети смотрят на небо. Там плавают воздушные шары. Десятки, сотни воздушных шаров одновременно!
Дети в восторге, эмоции из них выплёскиваются, как кофе из моей дрожащей руки. Очень холодно!
Я вернулась в пещеру, тоже одела свой спортивный костюм с тройным начесом. Быстро залила новую порцию кофе горячей водой и снова вышла на улицу.
Дети продолжали плескаться эмоциями.Андрей предложил поехать на смотровую площадку.
Сели в машину, вбили View Point в навигаторе и через пять минут уже смотрели на 1500 воздушных шаров (примерно столько взлетает каждый день в Каппадокии в хорошую погоду даже зимой) со скалы.
Они плыли по воздуху, меняя высоту. Некоторые опускались низко, казалось, сейчас зацепят скалы.
Другие поднимались высоко — осторожно, улетите в страну Оз!
А потом из маленькой золотистой точки на горизонте полился свет. Точка росла и золотой свет залил всю долину — проснулось солнце.
Если даже смотреть на это со стороны так круто, то какого летать?
Мы вернулись в отель к 8 утра, аккурат к турецкому завтраку.
Намазали соленое масло на горячий хлеб, разделили порцию менемен в большой сковороде на четыре тарелки.
Дети кормили сосисками котов, которых мы насчитали пять штук в одной кухне.
А за окном все еще проплывали шары.
В то первое утро в Каппадокии мы решили, что точно будем летать.
Хотя изначально не планировали, «у нас же дети», их до 6-7 лет в полеты не принимают.
Придумали план: летаем по очереди. То есть, одно утро летаю я, а Андрей остается с детьми, а другое утро — наоборот. Трехлетний Аркадий возмущается, он тоже хочет.
Что из этого вышло — отдельная история и я ее уже рассказывала вот здесь.
